Митрополит Сурожский Антоний
ТРИОДЬ ПОСТНАЯ


ПРИТЧА О СТРАШНОМ СУДЕ
(Мф. 25, 31–46)
25 февраля 1979 г.

Притча, которую мы читали сегодня, так всем хорошо известна, что, казалось бы, нечего о ней и говорить; и вместе с этим есть в ней несколько черт, на которые мне хотелось бы обратить ваше внимание.

Первое – это то, что когда подсудимые – то есть все мы – стали перед судом Божиим, Господь не стал спрашивать ни о чем, относящемся к вере, к мировоззрению, а спросил их только об одном, и прямо: Были ли вы человечны на земле? Когда перед вами стояло горе – подумали ли вы о том, чтобы утешить? Когда был голод, и холод, и тоска, и оставленность, и заключенность в тюрьме, и плен болезни – что вы сделали: пожалели или нет?..

И тех, которые пожалели, Господь принял, ни о чем другом не спрашивая, потому что эти люди сумели на земле любить – земной, реальной любовью, и поэтому были открыты и к тому, чтобы вместить и Божественную любовь будущего века. Но эти люди, совершившие дела любви, недоумевали о том, что в них увидел Господь. Как это Господь к Себе относит то, что они сделали другим? Поступать по любви им было настолько естественно, что они и не задумываясь так поступали... Мы не спасемся тем, что с натугой сердца, мучительно заставляя себя, помня о Господних заповедях, будем их творить; они должны войти нам в плоть и кровь так глубоко, так совершенно, чтобы быть естественным движением души, а не простым послушанием закону, который нам дан извне. И поэтому если кто из нас и думает, что он поступает милосердно, заботится о больных, посещает тюремных заключенных, питает голодного, одевает холодного, – пусть поставит перед собой вопрос: от сердца ли он поступает или потому, что чувствует, что таков его долг и что он даст ответ за свои поступки? И если только по долгу, то, Боже, как мы далеки от того, чтобы быть детьми Небесного Царства!..

Но обратите внимание и на тех, которые ничего из этих дел человеческой любви не совершили. Когда Христос им задает этот вопрос, они его даже не понимают: Где же мы Тебя, Господи, видели? Когда же мы Тебя не посетили в больнице или тюрьме? Когда же Тебя не одели холодного, не накормили голодного? Когда не утешили в горе?.. Они никогда не замечали никого вокруг себя, иначе они не ставили бы вопрос о том, надо или не надо. Бог ли получит, как бы косвенно, дар нашей любви, или только этот человек... Они прожили всю жизнь только для себя, расчетливо, разумно, то есть, в конечном итоге, вполне безумно...

И вот перед нами тот же вопрос: как мы поступаем по отношению к ближнему? Часто люди говорят: Я не знаю, как любить Бога, я Его ищу в потемках, я не могу до Него дорваться!.. – Очень просто: через человека!.. Апостол Иоанн сказал: Если кто говорит, что любит Бога, но не любит ближнего своего реальной и творческой любовью, тот лжет, потому что никто не может любить невидимого Бога, если до этого не научился любить конкретного, живого, животрепещущего перед ним человека... И поэтому, прежде чем ставить вопрос о том, как достичь Бога, спросим себя: как мы относимся к ближнему? Если наше сердце закрыто, холодно, замкнуто, если оно испугано при одной мысли, что ближний может от нас потребовать сердца и жизни нашей, – НЕ О ЧЕМ говорить, нечего искать близости Божией: надо сначала научиться иметь сердце теплое, сердце живое, сердце внимательное к ближнему, и тогда оно откроется и, как чистое сердце, увидит Бога. Аминь.


ПРИТЧА О СТРАШНОМ СУДЕ
(Мф. 25, 31–46)
14 февраля 1988 г.

Сегодняшняя притча так хорошо нам знакома, что мы можем пройти мимо, как бы не заметить, о чем она говорит. А говорит она нам несколько вещей.

Прежде всего она напоминает нам о том, что придет день, когда мы встанем лицом к лицу с Живым Богом, и придет на нас суд. Нет – Бог не подстерегает нас, чтобы взвесить и осудить наши злые дела и поступки; но мы встанем перед Богом, Который есть сама Красота, и обнаружим, как мы изуродовали в себе Его образ, когда, стоя перед Богом, так много возлюбившим нас, мы поймем, как мало любви мы дали Ему: это ли не суд?

Это случается и в наших земных отношениях. Иногда мы вдруг осознаем, что кто-то любил нас так глубоко, так подлинно, и мы взяли все, что нам давалось: всю любовь, все тепло, всю нежность, всю заботу, всю жертвенность; мы принимали жизнь того или той, кто изо дня в день отрекался от себя ради нас, – и не отозвались, принимая любовь, предлагавшуюся нам, как должное, как наше право. И приходит день, когда человек умирает, и тут мы понимаем, что мы брали, брали беспрерывно, и никогда не подали знака, никогда не дали человеку почувствовать, что мы понимаем, как глубоко, как подлинно, как щедро мы любимы.

И тогда мы стоим перед последним судом над нами: поздно, слишком поздно!.. О, – человек, любивший нас, простил нам давным-давно, и теперь, в вечности, говорит Богу словами Христа, когда Его распинали: Отче! Прости! Они не знали, что они делали... Но как мучителен суд, наш суд над самими собой, сознание, что мы могли так обрадовать любящего нас – и не сделали этого.

Это суд гораздо более суровый, чем любое земное правосудие; этот суд будет – и должен – бить нас изо дня в день в самую глубину сердца более беспощадно, чем любой формальный приговор. Не по тому, как мы соблюдали заповеди, мы будем судимы, а по тому, научились ли мы любить...

И сегодняшняя притча говорит об этом так ясно. Бог не требует от нас ничего, что выше человеческих сил и возможностей: пожалел ли ты голодного и жаждущего? Пожалел ли ты бездомного? Если кто был взят в тюрьму – изболелось ли твое сердце о нем? Не отшатнулся ли ты, постыдившись, что тебя сочтут его другом? Или испугавшись, что и тебя засудят с ним или с ней?.. И столько других путей, которыми можно выразить сострадание, сочувствие, любовь.

В сущности, Христос говорит нам: были ли вы просто человечными – или нет? Сумели ли вы проявить сочувствие, сострадание, солидарность? Были ли вы братьями и сестрами для тех, кто был вокруг вас? Если были – то новая жизнь может излиться в вас; но если вы не были даже человечными – как вы можете ожидать, что станете причастниками Божественной природы?.. Только если мы подобны алмазу, свет может наполнить нас, и мы можем сиять и светиться, отражая его на все стороны; но если нет – как мы можем отражать что бы то ни было?

Помните слова Христовы о том, что если око наше, глаз наш темен, то все вокруг – темнота; если сердце наше слепо, и глухо, и мертво – все вокруг мертво, все молчит молчанием смерти, все вокруг нас темно потемками пустоты и отсутствия.

Но для того, чтобы быть подлинно человечными, мы должны научиться жить заодно с Единственным, Который только может приобщить наше сердце, и наш ум, и нашу жизнь к подлинной любви, к полноте любви, к подлинному состраданию: со Христом, Который пришел в мир спасти нас. И пока мы отлучены от Него, мы можем, в очень ограниченной мере, оказывать сочувствие, дружелюбие, ласку, – но мы еще ничуть не знаем, что значит любить – любить всем нашим существом, всей нашей жизнью и смертью, всем, что в нас есть, и больше того, что в нас есть: Божией собственной любовью в нашем сердце, Божиим собственным зрением в наших глазах, Божией жертвенной самоотдачей в нашей отдаче себя самих.

Вот почему святой Иоанн Лествичник говорит, что мы не будем судимы за то, что не творили чудес, или за то, что не достигли небесных видений; но будем судимы о том, что не плакали непрестанно о нашей отлученности от Бога. И мы даже не переживаем этой отлученности по-настоящему, потому что мы так привыкли к этому расстоянию между Ним и нами; мы даже не чуем, как мы далеки и как мы обездолены без Него.

И иногда, я думаю, хорошо нам вспомнить о ком-то, кто прикоснулся края ризы Христовой и кто никогда, никогда не смог забыть, что он пережил. И вот я хочу прочитать вам несколько строк из писаний старца Силуана: Скучал Адам на земле, и земля была ему не мила. Он тосковал о Боге и говорил: “Скучает душа моя о Господе и слезно ищу Его. Как мне Его не искать? Когда я был с Ним, душа моя была весела и покойна, и враг не имел ко мне доступа... Где ты, Господи? Где Ты, Свете мой? Почто скрыл лицо Твое от меня, и душа моя долго не видит Тебя, и скучает по Тебе, и слезно ищет Тебя. Где Господь мой? Почто не вижу Его в душе моей? Что мешает Ему жить во мне? Значит, нет во мне Христова смирения и любви к врагам”. Я потерял благодать и вместе с Адамом зову: “Милостив буди мне, Господи. Даруй мне дух смирения и любви”. О, любовь Господня! Кто познал тебя, тот неустанно ищет тебя день и ночь и кричит: “Скучаю я по Тебе, Господи, и слезно ищу Тебя. Как мне Тебя не искать? Ты дал мне познать Тебя Духом Святым, и это знание Божие влечет мою душу слезно искать Тебя”.

Вот человек, подобный нам, простой русский крестьянин, который познал близость Божию и чувствовал себя сиротой на земле без этой близости.

Задумаемся над этим; задумаемся, потому что каждый из нас в святые, благословенные минуты жизни испытал близость Божию, – но как легко мы успокаиваемся, что, да, – мы одиноки в холодном мире, как и все остальные. А мы не призваны быть, как все остальные, – мы призваны быть Божиим собственным присутствием, сияющим через нас. Так пусть же просияет свет в нас перед людьми, чтобы они прославили Отца нашего, Который на небесах. Аминь!


О СТРАШНОМ СУДЕ И ПОСТЕ
(Мф. 25, 31–46)
5 марта 1989 г.

Сегодня Воскресенье о Страшном Суде. Придет день, когда мы все встанем перед Богом, каждый из нас – со своей жатвой и, как говорит Книга Откровения, каждое Царство и каждый народ – с жатвой своей славы и своего позора.

В этот день время веры пройдет; потому что вера – это уверенность в вещах невидимых, а в тот день, в ослепительном сиянии славы Божией, мы уже будем видеть: мы будем видеть Его, как Он видит нас, мы узнаем Его, как Он знает нас. И время надежды пройдет, потому что надежда – это ожидание, а в тот день все уже исполнится; это будет восьмой день – последний день становления; это будет первый день вечности.

И на этом пороге мы будем стоять; с чем мы предстанем? Каков будет плод всей жизни, каждого из нас в отдельности, всех нас в нашей целокупности? Не как толпы разобщенных личностей, но как живого тела людей, которые все были крещены во Христа, в единство, все призваны, силой Святого Духа, в Единородном Сыне Божием быть единородным сыном Божиим; с чем мы предстанем тогда? Когда вера и надежда пройдут, единственное, что останется, будет любовь.

И сегодняшняя притча говорит об этом: не столько об ужасе, о страхе, который, может, и скует льдом наши сердца, или, наоборот, охватит огнем, в котором мы сгорим во мгновение; она говорит о том предстоянии, когда мы увидим, что весь смысл жизни была любовь, и спросим себя: Есть ли во мне хоть капля любви? Принес ли я плод любви?.. Притча говорит об этом. Притча не говорит, что мы будем оправданы, потому что говорили себе и другим, что мы верим в Бога, или потому что называли себя учениками Христа; Он Сам сказал: в тот день Он нам скажет, что тех из нас, которые не жили евангельски, не были Его учениками во всей правде, тех Он за Своих не признает. Но мы, может быть, скажем: Не молились ли мы в Твоих храмах? Не творили ли мы даже чудес Твоим именем? – И Он ответит: Отойдите, делатели неправды...

Но на что мы можем тогда надеяться? Притча говорит об этом так ясно, и это можно выразить одним словом: если вы были человечны, тогда вы принадлежите Царству. Если не были человечны, то не принадлежите... Христос не ставит вопросов о вере; Он ставит вопрос о том, было ли в наших сердцах сострадание, умели ли мы видеть страдание вокруг нас и отозваться – или же нет. И если мы отозвались, то мы Ему родные.

Но в этой притче есть и другая сторона, еще даже более дивная. Притча обращена не только к христианам, к ученикам, к верующим; когда Христос говорит тем, кто был полон сострадания, полон любви: Вы сделали все, что нужно – вы накормили голодного, вы приютили бездомного, вы посетили больного, вы не постыдились признать за брата того, кто был в тюрьме, – все эти люди скажут: Но когда мы видели Тебя в них?.. И Христос ответит: Что вы сделали одному из Моих братьев, вы Мне сделали...

Не дивно ли подумать, что любовь – как мост, перекинутый над всякой пропастью, что любовь торжествует и выдерживает всякое испытание; что быть человечным – даже не значит видеть в брате образ Божий, видеть в брате кого-то, кого любит Бог, за кого Он положил Свою жизнь; достаточно увидеть в нашем ближнем его нужду в сострадании: человека, ничего больше, – и тогда окажется, что мы поступили правильно.

* * *

Хочу сегодня сказать еще об одном: сегодня день, когда мы вспоминаем Страшный Суд, но это также начало Поста; с сегодняшнего дня православные воздерживаются от мяса; есть ли в этом какой-то смысл, кроме подвига и дисциплины? Да, думаю, что есть. В 9-й главе Книги Бытия есть страшный отрывок. После Потопа, когда человечество стало еще более слабым, чем прежде, еще менее укорененным в Боге, более трагично одиноким, более трагично зависимым от твари, потеряв общение с нетварным, Бог говорит Ною: Теперь все движущееся на земле, все твари будут вашей пищей; они будут вам в пишу, а вы будете им в страх... Это то взаимоотношение, которое человеческий грех, потеря Бога установили между нами и всем тварным миром, но особенно мучительно и чудовищно – с животным миром. И воздержанием от мяса во время Поста мы свидетельствуем, что мы это понимаем и – о, в какой малой мере! – стремимся искупить. Мы – страх тварного мира; мы разрушаем его, мы портим и загрязняем его, а мы были призваны изначала быть его водителями в вечность, в славу Божию, в совершенную красоту, которую Бог задумал для всей твари; мы были призваны сделать из этого нашего мира собственный мир Божий, Божие Царство – не в том смысле, что Он властвует над ним, а в том, что это Его семья: место, где Он живет среди Своей твари, и где творения Божии могут ликовать о Нем и друг о друге.

Поэтому будем помнить, что в ту меру, в какую мы будем верными призыву Церкви, – это не только акт, которым мы стараемся освободиться от порабощенности материальному миру, но и признание нашего греха против мира; и хоть в этой малой мере – усилие исцелить наносимую нами порчу, свидетельство, что мы понимаем, что мы сокрушаемся сердцем, и что даже если мы не можем жить иначе, мы болеем душой, стыдимся, и что и к Богу, и к миру, к которому мы относимся так беспощадно, мы оборачиваемся с сокрушенным и кающимся сердцем. Аминь!


Предыдущая глава  | СОДЕРЖАНИЕ | Следуюшая глава


Электронная библиотека "Митрополит Сурожский Антоний"
Telegram-канал "Антоний Сурожский. Проповеди"
Книги Митрополита Антония Сурожского на OZON
 

/ Рейтинг@Mail.ru