Как нам привычен и как близок рассказ о женщине-хананеянке, которую Христос услышал, когда она настойчиво просила об исцелении своего ребенка; и как многому мы можем научиться из него!

Эта женщина пришла в душевной муке, с истерзанным сердцем, потому что дочь ее была больна: и она молила об исцелении, о милосердии Божием. И Христос как будто ее не слышит. И когда она еще настойчивее просит о помощи, снова и снова, Он говорит: Я пришел для того, чтобы принести милость и исцеление детям Израильским... И женщина посмотрела на Него, и не было суровости в Его лице, не было бессердечного безразличия; увидела она, вероятно, улыбку, улыбку бесконечно ласковой любви, которая сказала ей: Проси! Стой на своем! Продолжай – потому что ты права... И она просила снова: Да, за столом едят хозяева, но собачки-то питаются их крошками!.. И этот разговор – такой теплый, такой человечный, являет нам еще раз по-новому человечность Божию, Его подлинную человечность, Его способность всегда услышать, всегда отозваться сердцем, всегда обернуться к нам с улыбкой, говоря: Ты действительно просишь со всем убеждением, – ты уверен?.. И когда мы скажем: Да, Господи, уверен! Из всей глубины моей нужды, из всей глубины убеждения я обращаюсь к Тебе, ни к кому другому, но к Тебе, Господи и Боже, – то Христос отвечает.

Но Он не только отзывается на ее мольбу; Он исполняет больше, чем ее мольбу; Он учит Своих учеников, а за ними и всех нас, чему-то такому важному. Из столетия в столетие мы слышали этот рассказ, и если подумать о себе, и подумать в тех категориях, в которых столько писателей древности говорили о человеке, его душе, о человеке в целом, – не можем ли мы научиться чему-то очень конкретному и практическому? Мы обращаемся к Богу с нуждой, мы обращаемся к Богу о помощи, о том, чтобы бремя было снято с наших плеч – да. Но не случается ли, что после короткого времени мы отступаемся, пожимаем плечами и говорим: К чему обращаться к Богу? К чему молиться? Он безучастен, Он не отзывается; ответа нет, никакого отзвука нет; я кричу в пустое небо – где Он? стоит ли молиться вообще?.. И тут хананеянка скажет нам: Да, стоит молиться, потому что Он не испытывает тебя по жестокости, Он только спрашивает тебя Своим молчанием: Ты действительно уверен? Ты действительно хочешь исцеления? Ты действительно пришел ко Мне? Пришел ли ты ко Мне, как к последней надежде? Готов ли ты принять то, что просишь – смиренно, не как должное, не по праву, а просто как дар милосердия, милости, ласковой Божией заботы?..

Сейчас мы подходим к подготовительным неделям Великого Поста; обычно в это воскресенье читается Евангелие о Вартимее. Марк и Лука передают нам этот рассказ об увечном человеке, который все испробовал, чтобы исцелиться – и собственное разумение, и мудрость других людей, их способности, – и все зря; и вдруг оказалось, что Христос идет мимо. Христос шел не к нему: Он просто проходил по дороге, где слепой сидел и просил милостыню, потому что это все, что ему оставалось; он не ожидал больше ни исцеления, ни чего бы то ни было – только бы перебиться, прокормиться. И вдруг вспыхнула в нем надежда: кто-то идет мимо, и толпа звучит как-то необычно; это не караван, это не просто прохожие; толпа собранная, в толпе какая-то сосредоточенность, что-то необычное в толпе. И слепой, встрепенувшись, спросил – кто идет? И когда услышал, Кто – он стал кричать о помощи. И Христос дал ему помощь: Он вернул ему зрение, Он исцелил его слепоту.

И вглядываясь в два этих рассказа, разве мы не можем научиться чему-то очень важному? Душа наша больна, жизнь увядает – я говорю о вечной жизни, даже не о жизни нашего тела; что-то умирает в нас, и мы должны научиться у хананеянки и у Вартимея кричать из глубины, из глубин отчаяния, из глубин разуверившегося сердца, из глубин безысходного горя, из глубин греха – из глубин всего, что разрушает нас, кричать, кричать с плачем, и говорить: Я верю Тебе, Господи, я доверяю Твоему молчанию, как я поверил бы Твоему слову... И тогда, если только мы положимся на такое доверие, мы услышим Господа говорящего: Прозри! Иди домой, не бойся больше, а “дом” – это самые недра твоего существа, то место, где ты жив, потому что ребенок твой жив, душа твоя жива, жизнь вернулась!

Вступим же в эти недели подготовки к Посту с этим дивным воодушевлением от Самого Господа, с этой надеждой, поистине – с этой уверенностью, которую Он нам дает; начнем этот путь, и будем готовы, когда придет Пост, прийти от слепоты к зрению. Аминь.